Добровольская Юлия Абрамовна широко известна в педагогических и научных кругах. Ее заслугой стало создание лучшего в мире учебника итальянского языка, наиболее полных словарей: русско-итальянского и итало-русского.

Она за свою жизнь перевела множество фильмов, книг, статей, обучила неисчислимое количество учеников. Профессор Миланского, Триестского, Трентского университетов Добровольская сделала больше, чем кто-либо другой, для популяризации русского языка в Италии. Не единожды правительство Италии награждало ее премиями в области культуры.

Детство, юность 25.08.1917 г. в Нижнем Новгороде в семье лесовода родилась будущий ученый-филолог Юлия Добровольская. Биография ее в годы отрочества отмечена переездом семьи в Северную столицу. Отец ее перешел работать плановиком на ленинградское производство, а мама - преподавателем английского языка. Окончив школу, девушка в выборе профессии шла по стопам мамы, поступив на филологический факультет ЛИФЛИ. С педагогами Юлии безмерно повезло: известный в мире ученый Пропп В. Я. фундаментально учил студентов не просто немецкому языку, а пояснял, как этот язык чувствовать. До конца своей жизни Юлия Абрамовна была благодарна Владимиру Яковлевичу за преподанные ей основы искусства – быть полиглотом. В дальнейшем, используя полученный багаж знаний, Юлия Добровольская смогла освоить практически самостоятельно все базовые европейские языки.

Блестящее образование порождало эйфорию: будущее представлялось восторженной комсомолке «воздушными замками».

У прочитавших ее биографию, возможно, возникнет ассоциация со строками Владимира Высоцкого: «Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья…». Она видела такой снег в подмосковном лагере. А до этого ей было предъявлено огульное обвинение в измене Родине (ст. 58-1 «а»), за которое полагался расстрел либо 15 лет тюрьмы. Юлия Добровольская, вопреки прессингу, выстояла и не признала навязываемую вину. Эта женщина не распространялась о том, какие меры воздействия к ней применялись заплечных дел мастерами в толстостенных казематах. Лишь одна фраза срывалась с ее уст: «Можете только себе представить: Лубянка, Лефортово, Бутырка…». На волю 28-летнюю женщину выпустили по амнистии 1945 года.

Она стала неугодной после «командировки» в Испанию. Комсомолка Юлия Добровольская откликнулась на призыв «человека в штатском», вербовавшего переводчиков, участвовать в оказание помощи республиканцам. Но за три года работы девушка поняла, зачем Сталин послал 30 тысяч военных и энкавэдэшных специалистов. «Интернационалисты» с воинской выправкой служили советниками не только в вооруженных формированиях республиканцев, но и консультантами в спешно созданном аналоге НКВД. Родину Сервантеса готовили стать страной партократии. Из местных коммунистов «Народного фронта» приезжие сделали подобие большевистских комиссаров. Те экспроприировали частную собственность, расправлялись со своими же земляками. Католиков-испанцев насильно пытались превратить в атеистов, взрывали церкви, убивали священников. События развивались по сталинским канонам «классовой борьбы».

Население, принявшее прибывших к ним «товарищей» как антифашистов, увидев дела их, восстало и поддержало своих военных, поднявших мятеж. В частности и «испанский Чапаев» (ранее прошедший обучение в академии Фрунзе, друг Юлии Абрамовны Валентин Гонсалес) пришел к выводу о подобии коммунистов фашистам.  Она имела знакомых среди пассионариев, впоследствии разочаровавшихся в СССР. Девушка-переводчик была заметной персоной (об этом свидетельствует ее образ в романе «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя). Очевидно, что репрессировали вернувшуюся в СССР молодую женщину «авансом и на всякий случай»: из опаски, что она может написать об испанской войне в западных СМИ или совершить нечто в этом роде. Спустя 40 лет переводчица окажется в Барселоне, и сойдет она с трапа самолета с тяжелым сердцем, ощущая стыд за миссию юности.

Как вспоминает Юлия Абрамовна, ей, пребывающей под гнетом, наиважнейшим делом было не озлобиться, не перестать видеть в людях хорошее. Она следовала этому правилу, замечая, запоминая и благодаря людям, по зову души творящим дела добрые. Впрочем, среди них она особо признательна:

- своему порядочному первому мужу Добровольскому Евгению Александровичу, номенклатурному работнику, женившемуся на «зэчке» и пожертвовавшему своей карьерой;
- инженеру ховринского завода-лагеря Михайлову, устроившему ее переводчиком;
- седому, худющему начальнику милиции, на свой страх и риск выдавшему ей паспорт взамен справки об освобождении.

Юлия Добровольская после освобождения преподавала в Московском институте иностранных языков с 1946 по 1950 год. Она занималась педагогической и переводческой деятельностью.  Юлия Добровольская: биография, деятельность и интересные факты Добровольская Юлия Абрамовна широко известна в педагогических и научных кругах. Ее заслугой стало создание лучшего в мире учебника итальянского языка, наиболее полных словарей: русско-итальянского и итало-русского. юлия добровольская Она за свою жизнь перевела множество фильмов, книг, статей, обучила неисчислимое количество учеников.

Компетентная и принципиальная, она была неудобной для пропартийных манипуляторов. Повод обвинить ее вскоре нашелся. Однажды Юлия Абрамовна перевела статью католического содержания. Преподаватель и переводчик в полной мере испытала на себе «свободу совести в советском формате». Ее уволили с работы. Прессинг был столь силен, что ее первый супруг Евгений Добровольский ушел от нее. Впрочем, Юлии Добровольской удалось постфактум доказать свою правоту и устроиться на работу в МГИМО. Там за ней стал ухаживать завкафедрой романских языков Гонионский С. А., они поженились. Своей супруге Семен Александрович стал настоящей поддержкой и опорой. Из-за болезни мужа Добровольская через девятнадцать лет овдовела.

Поводом для выезда из СССР профессора стал официальный запрет на получение ею международной премии. В 1964-м закончила работу над своим легендарным учебником Юлия Добровольская «Практический курс итальянского языка». Кстати, до сих пор (в течение полувека) это пособие является базовым для студентов-филологов. За эту работу, признанную классической, в 1970 году правительство Италии наградило преподавателя МГИМО Юлию Абрамовну национальной премией за достижения в области культуры. Однако советская власть не позволила ей выехать за рубеж для награждения. Юлия Добровольская, переводчик с мировым именем, почувствовала себя, как в молодости, запертой в стенах казематов. Она, искренне ожидавшая, что с падением кровавого режима вождя и с приходом оттепели 60-х сможет наконец работать свободно, горько разочаровалась. Профессор осознала, что вовсе не институтская бюрократия ее травит - она неугодна системе. Больше выносить экспериментов над собой Юлия Абрамовна не могла. В 1982 г. она заключает фиктивный брак с итальянским подданным и уезжает из страны. В этом ей помогла миланская подруга Эмми Мореско, попросившая об одолжении своего знакомого Уго Джуссани.

Выехав в Италию из СССР, Добровольская Юлия осталась все той же «училкой»: ее всегда окружало море студентов с вопросами. Она подсказывала, учила, рекомендовала. Трудилась неистово, несмотря на 65-летний возраст.

Так получилось, что звание советского профессора здесь мало что значило, хотя местные лингвисты и были поражены обширными знаниями русского педагога. Юлия Абрамовна любила говорить, что ей никто ничего не дарил. Через семь лет она стала профессором и в Италии. Ее защита докторской диссертации стала событием для научного сообщества этой страны.

Добровольская всегда чувствовала себя представителем великой культуры – русской. Она участвовала в издании переведенных ею книг отечественных классиков. Итальянцы восхищались «русским преподавателем»: писатель Марчелло Вентури рассказал о ней в своем романе: «Улица Горького, 8, квартира 106». (Когда-то это был ее домашний адрес). Нередко на глазах у ее итальянских студентов выступали слезы, когда по их просьбе повествовала о своей жизни Юлия Добровольская. Биография переводчика и преподавателя им напоминала приключенческий роман: "Как? Это Вам действительно пришлось пережить?! После ее смерти в 2016 году университетские коллеги с уважением признали, что ее труды адекватны научным заслугам целого коллектива. Так уж вышло, что две страны, две культуры, две цивилизации отразились в непростой судьбе этой женщины.

После развала СССР она не единожды приезжала на Родину, охотно давая интервью. На закате своей непростой жизни эпистолярную память соотечественникам оставила Юлия Добровольская. Книги учебные итало-русские, вышедшие из-под ее пера, дополнились биографическим сборником «Post Scriptum. Вместо мемуаров».

Педагог, переводчик с мировым именем правдиво и в манере доверительного разговора поведала читателям о том мире, в котором жила, о своих мыслях и чувствах, о друзьях. После ее смерти знавшие ее сходились во мнении, что после ее ухода не осталось впечатления пустоты, недосказанности. Все она успела сделать, все сказала, все написала.